Всё о сулье

Вот ведь сучка, опять обманула! Как то с тоской подумал Валерка и одновременно произнес: «Зоя, золотко, туалет не там!»
- Ага, радостно сказала Зойка. Она уже стояла «руки в боки» посреди его скудного жилища. «Ну надо же было так попасться, досадовал Валерка. Ну как маленький, как будто и не было тех 7 лет совместной жизни…..
Они встретились под банальным предлогом: обсудить что-нибудь. Вечер был на удивление теплый. Она как раньше сидела с ним на лавочке в ИХ скверике и о чем-то постоянно болтала. Болтать Зоя умела. Мда… Она болтала, он наслаждался. Странно, но раньше её болтовня его жутко раздражала и даже мешала жить. Странно…
-Пушистик, а где здесь кустики????
-Зоя, с каких пор тебе необходимы кустики???
Вот так вот подло, под предлогом «Мне по-серьезному» Валерка, как то сам от себя и неожидая, произнес: «А я тут квартиру рядом снимаю!» (Зоя типа не знала).
-Мда… А станок-то фрезерный тебе зачем? – спросила Зойка с какой-то явной насмешкой стоя посреди его комнаты.
- Да так, от нечего делать балуюсь иногда, - попытался беззаботно сказать Валерка. Получилось неважно. Этот долбаный станок стоил порядка двух его зарплат, занимал добрые 50% его комнаты и добавил ему целую кучу забот.
На хрен он ему вообще был нужен? Ну как же! А как же эго! ? А как же та давняя мечта обойти Игорька??? Как же эта «идея фикс» - сделать такой прикол, прикол века! Вот всем как будет смешно, когда он, интеллектуал, он – Валерка возьмет, да и прокрутит эту афёру! Выражение лица Игорька снилось ему уже не первую ночь, оно был вытянутое, как будто резинка от старых, никому не нужных трусов. Да! Это был коварный план: при удобном случае за встречей в Тушкане всего лишь необходимо было закинуть удочку, типа: «У меня тут знакомый француз приехал, Сулье зовут, дак вот, у него есть свои люди на испанской таможне, дак вот, они изъяли такой экземпляр из столовой Романовых! Стол 15 века, в прекрасном состоянии! Сулье любезно согласился за небольшой % свести Игорька с его друзьями. А там! Вот смеху то будет! Игорек вкладывает все денежные сбережения в этот самый стол (он-то, Валерка-то, знает, что антиквар из Игорька никакой) и о кошмар Зои! Стол то смастерил Валерка!
- И после этого ты хочешь сказать, что за палец тебя укусила Машка, когда ты доставил её на вверх блаженства на Знаменской башне? Ехидное выражение лица Зоя даже не скрывала.
Глупо было отвергать, что это он элементарно не смог справиться с фрезой. Валерка решил не отступать:
- Не хотел тебе говорить, этот сумасшедший француз, он совсем взбесился, представь, пьяный взял да укусил ни с того ни с сего меня!
Зоя почему-то поверила в этот бред..
Милая, добрая Зоя, она всегда умела верить, когда НАДО.
-Ну да ладно, классный станок. У Игорька правда, побольше, ну да он и профи. Ну чё у тебя тут ещё?
Кошмар №2 уже начал сбываться, когда эта родная, милая и сердцу и другому органу потянулась к ручке холодильника….
-Понятно. Ты теперь питаешься исключительно апельсинами и соевым соусом – вынесла свой вердикт наглая Зойка.
-Я могу сходить за пивом и котлетами, совершил свою последнюю попытку вылезти из этого идиотизма Валерка
-Да ладно, пойдем уж, меня уж Игорёха на остановке ждет, сказала Зоя, даже и не заглянув в туалет.

Собрался тут один еблан сулье съездить, по сложившейся традиции, осенью в Питер, и чтобы вы думали? Из необходимых вещей всего-то набрался небольшой темный полиэтиленовый пакетик. Ну и кредитки в кармане.

Одинокий колосок медленно покачивался от лёгкого ветерка посреди огромного поля. Всё остальное было скошено и тихо умирало под когда-то дающими тепло и жизнь, а теперь нещадно убивающими лучами солнца. Он уже вторую неделю гордо стоял и наливался, глядя свысока на своих родных братьев и сестёр, погибших от ножей грохочущей машины и лежащих теперь медленно, но верно превращающихся в сено. Чудо-картина предстала сейчас пред его взором: сверху бледное от жары, но все-таки голубое небо, посередине тёмно зелёная, но уже с вкраплениями осенней бурой желтизны, кромка леса и ниже ярко жёлтое от скошенного сена поле. Вот так должен был бы выглядеть флаг этой пропахшей навозом страны – три полосы сверху вниз: Голубая, Зелёная и Жёлтая.
Глупость, Злость и Жадность. Очень легко запомнить.
Сейчас я запоминаю текущую очерёдность цветов по слову БоСяК. И что эти цвета могут символизировать? Безразличие сверху, Скупость в середине и Кровь внизу.
Колосок вдруг очнулся от своих дум от резкой боли внизу. Падая, он успел заметить маленькое серое существо с чёрными глазками-бусинками под корень срезавшее его зубками и тут же отделившее его «голову» и ловко напихав содержимое за щёки быстро убежавшее куда-то вниз. Но колосок этого уже не видел – его больше не было. Видно возомнил о себе слишком и думы думал неправильные.
Ни для кого не секрет, что к людям смерть приходит с косой, к мухам в семейных трусах и с газетой. К серому добытчику смерть пришла безо всего. Опустошив щёки, по привычке выработанной веками, глаза-бусинки бегло просмотрели окрестности. Но Смерть упала сверху. Клыки смяли хрустнувший череп, но пока не убили. И она, довольно урча, понесла показывать добычу хозяину, гордо подняв рыжий хвост трубой.
Но хозяин так и не узнал об этой добыче. Придя с работы, он узнал от соседки, что Ваську загрызла Грета – соседская сука масти пит-бультерьер, которая давно бесила его своей неуправляемой злостью. Он молча взял кусок мяса из борща, мешок, вилы без средних зубьев и кирпич. Прижатое вилами шеей к земле животное вряд ли понимало, за что его топчут эти подкованные кирзачи. И мешок с кирпичом потянул на дно ужё мёртвое тело.
Гибель Васьки расстроило Хозяина, но не отвлекло от главного – завтра он уезжал на войну.
- Пап, пап, а зачем нам кавказ?
- Ну как же, деды наши за него кровь свою проливали!
- Наш-то дед вроде как от рака помер?
- Нууу…. Это так говорят - деды, предки наши - деды дедов наших.
- Пап, а может отпустить их? Пусть гуляют как Васька наш, только жрать приходят, - сынишка замолк, вспомнив про то, что случилось с котом. Отец думал совсем о другом. Нужно было собираться, и многое нельзя было забыть.
- Папа, а зачем у нас президенты рокировки делают как в шахматах?
- Раз делают – значит надо так, им виднее - они поумней нас с тобой.
- Так ведь дорого это стоит, небось?
- Не дороже денег, - отрезал отец и пошёл собирать вещмешок.
Самолёт приземлился, а он всё смотрел в одну точку. Перед глазами висело почерневшее от слёз лицо жены. Потом 60 км по горам в кузове грузовика. Предстояло 3-4 км пешком. Он спрыгнул с борта, но приземлился не на пружинистые ноги как обычно, а завалился на бок и тяжело лёг. Ребята отползали по кустам, доставая автоматные рожки. Ещё один крик, но выстрелов нет. Били издалека. Кровь заливала глаза и капала на рыхлую землю, мгновенно впитываясь. Продолжалось дело дедов…

Зоя проснулась и резко села на кровати. Ей приснилось, будто к ней пришёл Николай и долго хвастался своим новым телефоном в виде пистолета макарова. Ничего крепче 7up она на ночь не употребляла, поэтому такой идиотизм выбил её из колеи. Спать больше не хотелось, она встала и подошла к окну. Гулко шумели сверчки, а из окна накатила тёплая волна июльской ночи. Полная луна отливала бронзовым блеском в её красивых глазах. «Жрать хочу» поняла, чем себя занять Зоя. Она прошла на кухню и открыла холодильник. Густой слой масла под щедро наложенной красной икрой заставил закрыть глаза во время откусывания бутерброда. Сладкий чай. Холодная сарделька. Жить хорошо…
Внезапно на глаза ей попалась старая тумбочка, которую давно пора было выкинуть. «Что же в ней за хлам?» - подумала Зоя и открыла дверцу. Старые журналы «Экономика и жизнь», какие-то формуляры, квитанции об оплате коммунальных услуг, какие-то диски с дурацкой валеркиной музыкой. Она взяла кипу бумаг с целью выбросить и ей попался распечатанный конверт. Двигатель карьерного самосвала Caterpillar не может сравниться по мощности с женским любопытством. Зрачки быстро забегали по ровным строчкам письма:
«…Иногда я просыпаюсь ночью и ищу тебя рядом. Мне не описать словами, что я чувствую к тебе. Счастье - это тихий, еле слышный вздох в темной комнате, когда ты один и спишь. А я сижу в доме напротив, долго смотрю в окно и думаю, думаю, думаю...О нас. Обо всем, что мы смогли как - то вытерпеть и пережить. Да и тебе досталось немало. Мы все еще порознь, но мы все - таки вместе. И это уже счастье.
Счастье - это теплый весенний дождь, и твои губы на моих, и наш первый "серьезный" поцелуй. Это тихая дрожь в кончиках пальцев, которые проводят по твоей щеке, стараясь запомнить все, даже самые неуловимые черты твоего лица и сохранить их в памяти навек. И твои сильные руки, которые смогли удержать меня в этом мире и не дать улететь куда - то далеко, может быть - в иную реальность, которая только для нас двоих. Счастье - это первый снег, выпавший на дорогу, по которой ты в первый раз уходил от меня. И лужи по весне, когда ты все - таки, не утерпев, вернулся. Да, и боль тоже иногда нужна. После нее счастье бывает слаще.
Это ласковый летний ветер, овевавший разгоряченную кожу под тонкой простыней, и твое тело рядом. Тепло, которое ты излучал. И, как всегда, твоя тихая, еле заметная в полумраке улыбка. Только ты можешь улыбаться так - никто больше не мог. Только от твоей улыбки я теряю землю под ногами. И это тоже было счастьем.
Это нежный шепот и просьба не плакать. Но ты не бойся - я плачу не от страха или стыда. Просто это слезы счастья - они всегда бывают такими.
Это твой голос, шептавший стихи в темной комнате. Стихи, предназначенные для меня. Много времени прошло, а я все так же замираю, когда слышу их в который уже раз. Просто замираю, и все. И это тоже от счастья.…»
Зоя села на табурет и опустила руки, глаза смотрели в одну точку на стене. Теперь она поняла всё…
Это было письмо Петра Валерке.