Всё о сулье

Бориска вальяжно сидел на стуле возле окна, и с вечернеуставшей тоской смотрел на происходящее за ним. Ему не было ни интересно, ни занятно, просто отчужденный бездумный взгляд. На людей, то быстро, то медленно перебирающих ногами по мостовой. На машины: красивые, быстрые и не очень, бегущие куда-то вдаль, оставляя только невидимое облако выхлопных газов. Борька не видел его, но чувствовал и знал, что оно есть, как суслик в высокой траве среднерусского поля. Я думаю, читатель со мной согласиться, не очень приятное чувство, знать, что зло есть, но способов бороться с ним нет, как и собственно спасенья. И оно душит тебя, по принципу нападающего из пустоты человека-невидимки. Но как оказывается, ко всему можно привыкнуть, тем более что человек одно из самых приспосабливающихся к внешним условиям существ на Земле.
В данный момент, казалось, ничто не могло тронуть Борискино безмятежное сознание. Отвлекла его только кошка. Ася тихо подкралась, и мурлыкнув, запрыгнула ему на колени, не скрывая своей искренней привязанности к хозяину. Мохнатая Асина мордочка вызвала у Бориса умиляющую улыбку, и он осторожно погладил её по блестящей шерстке. На что она вытянулась и изо всех сил старалась, прислоняясь как можно ближе к руке, помогать ему.
Время шло.
В течение последних пары часов быстрой смены сюжетов одной и той же картины из окна комнаты на пятом этаже, выходивших прямиком на Варшавку, ему время от времени залезали в голову шальные мысли о его месте в этом мире. Но изгонялись они с той же быстротой, с которой и приходили. Ему казалось, нет никакой причины каким-либо образом помышлять о жалости к себе, сетовать на судьбу и проявлять признаки слабости, по крайней мере, сейчас.
Но одна мысль-мечта еще с юношеских лет не дававшая Борису покоя все же перетягивала на себя внимание, тех мозговых импульсов, что со скоростью света бегали в его голове. Он хотел увидеть президента. Не то чтобы по телевизору или издалека промелькнул, а постоять рядом с ним, может быть даже пожать ему руку, вернее президент пожал Борискину руку, так было бы правильнее и почетнее. Ведь не каждому человеку президент жмет руку, а тянуться то могут многие, но он выбирает именно Борискину. Сколько раз он представлял этот момент в мечтах, даже во сне. И до того момента как пробуждался, он переполнялся гордостью и смущением одновременно. А затем грезы быстро уходили, и приходило осознание, что звезд с неба тебе ухватить не удалось, вряд ли удастся в будущем, поэтому приблизиться первому человеку в государстве возможности не представиться никогда, не говоря о рукопожатии.
Но сказать, что Борька не стремился к осуществлению своей мечты нельзя. Десять лет назад, приехав в Москву учиться, в чем он преуспел, для достижения своих мечтаний, стал членом молодежной организации поддерживающей политическую партию президента страны. Принял и освоил идеологию с принципами этого течения в политике, это не составляло особого труда, так как все было предельно понятно, конъюнктура любой партии примерно одинакова, можно немного посмотреть телевизор и определить особенности. А так как о правящих всегда говорят больше чем об остальных, проблем не возникло. Остальное усваивал по ходу общения со сверстниками, кампания которых, как оказалось, очень веселая и озорная.
Учеба Бориске давалась легко, времени на «факультатив» было предостаточно. Он втянулся, даже понравилось. Они собирались на собрания, печатали листовки, рисовали плакаты, проводили акции, ездили в спортивные лагеря, все это стало для него очень родным и близким. Через некоторое время он уже не мог обходиться без своего хобби, без соратников по убеждениям, которые принял как свои собственные.
Но ближе к своему иллюзорному видению он так и не становился. Это очень угнетало, но все же грела душу надежда: «А может случиться, завтра или послезавтра». Так проходили дни, недели, месяцы, годы. Время летело как поток бурной горной реки, обрушивающей на камни свои струи, обтесывая их, сглаживая грани. Так сгладилась, обтесалась и мечта Бориса, не то что бы он остыл, просто стал меньше о ней думать.
После окончания института дела пошли в гору, Бориска практически сразу устроился на хорошую работу, и хотя времени уже было меньше, занимался партийными делами еще в течение несколько лет. Но появлялся там все реже и реже, пока в один прекрасный день не решил, что мечта мечтою, а жизнь диктует собственные правила, когда, перешагнув через определенный этап, нужно идти дальше.
Так и бежала его жизнь в потоке событий до этого самого момента, когда он мирно сидел, вглядываясь в происходящее из окна собственной квартиры.

Вечерело. На небо медленно заползала бархатистая дымка облаков, узкими островками из неё, как прищуренный глаз, проглядывал синий небосвод, подсматривая за тем, что происходит на Земле. Наблюдая, точно также как и Бориска за вечеряющим городом и за суетой его обитателей.
- Я начинаю уставать от этого полуподвижного безумия, - подумал про себя Бориска. – Пора присоединиться к человеческому обществу и раствориться в нем хотя бы на время похода в магазин, да и просто пройтись, размять ноги совсем не мешало бы.
Остановившись на этой мысли, он встал, начал собираться. Ася ни на миг не отходила от него, кружила вокруг ног, ластилась, сверкала огромными глазами, как будто выпрашивая принести и ей что-нибудь, - «так невзначай, все равно по дороге». Жаловаться на нехватку вкусной пищи Ася не могла, Борис очень серьёзно подходил к вопросам её питания, всегда приобретал только самые хорошие корма и витамины. В этом смысле, он был твердых принципов, если уж решил завести дома питомца и заботиться о нем, то должен подходить к этому со всей серьёзностью и строгостью, в первую очередь к себе.
Одевшись и подойдя к входной двери, он обернулся и шутливо дал наставление Асе.
- А ты сиди дома и никому не открывай! Котов-мужиков не води. В общем, будь умницей!
На этом улыбнувшись, он вышел из дверей квартиры и закрыл ее на ключ. Весело пропуская ступеньки, Борька вылетел из подъезда и быстрым шагом посеменил вдоль улицы. Ему нужно было перейти на другую сторону шоссе: сто метров в южном направлении мимо ларька, аптеки, шестьдесят четвертого дома до перехода, за которым его ждал огромный, сверкающий и манящий огнями супермаркет.
Поравнявшись с ларьком, впереди, у аптеки, заметил присевшего на тротуар с протянутой перед собой кепкой, в старой потрепанной годами куртке и штиблетах, бородатого седовласого старичка. Борька машинально нащупал в кармане портмоне, чтоб достать немного денег, но как оказалось мелких денег в нем не осталось, и сразу вспомнил, что выходя из метро, купил жвачку, отдав последнюю мелочь. Поэтому без всяких сомнений вынул сторублевку и приготовил ее для старика. И не скажешь, что Борька всегда подавал просящим, подход был избирательный, если не сказать интуитивный. Боре нужно было поверить, что данный индивид действительно нуждается в деньгах и никоим образом более не под силу достать их, как стоять здесь, человеку не возможно. Как оказывалось, доверие у него вызывали старики, инвалиды и дети. Старичок подходил под это клише по всем параметрам.
Проходя рядом с престарелым человеком, Бориска положил в его руку деньги и новенькая хрустящая, как соленый огурчик, сотенная купюра обласкала руку старика.
- Дай Бог тебе здоровья и долгих лет жизни, хлопчик.
- И тебе тоже, деда, - ответил Бориска.
- Филлимоном меня зовут, - было хотел заговорить старичок, но то ли сказал он слишком тихо, то ли Бориска не захотел услышать, и вот молодой человек уже шел, выстукивая поступью по асфальту, и размышляя о чем-то своем.
- Филлимоном… зовут… меня, - снова чуть слышно, себе под нос, жалобно пробормотал старик, с тоской глядя на удаляющегося благодетеля. Казалось, что он совсем не умеет говорить громко и произносит что-то только в экстренных случаях или когда возьмет его за душу. Видимо кольнуло старичка, и он смотрел вслед Бориске, не отрываясь.
На радостях, что сделал доброе дело, Бориска подошел к краю бордюра, решив, - «Можно теперь где-то и нарушить», - чтоб срезать, и побыстрее добраться до цели своего похода. Мельком посмотрел по сторонам, не заметив ничего опасного, зашагал на противоположную сторону. Следующим мгновением он успел повернуть голову и заметить свет габаритных огней, мигающей сирены и яркого синего номера, на котором красовалось «001».
На секунду, сквозь непроницаемое даже для пуль стекло, взгляды их встретились, Бориска почувствовал это. Не известно как, но мгновения хватило, чтоб пронеслась по мозгу сладкая мысль, прежде чем она оставила отпечаток на капоте сбивающей его машины.
Лязг тормозов, скрежет по тротуару отлетающего бампера и несколько глухих ударов, сначала о машину, затем о мостовую, падающего тела, слабо подающего признаки жизни. Он лежал неподвижно, на его лице не было ни тени страха или ужаса, оно смотрело вверх, на багровеющее от заката небо, облака и появляющиеся точки звезд, унося его в далекие детские сны, от которых было приятное чувство, щекотящее чуть ниже живота.
Старик приподнялся.
- Не срослось…, - тихонько сказал он, - Пусть земля ему будет пухом, хороший похоже человек был. Выпью сегодня рюмочку за тебя.
Поглаживая новенькую сторублевку, бородатый старичок неспешно поплелся куда-то, только ему известном направлении.