Всё о сулье

Преступления надо совершать благородно. Без диких криков, хруста костей... Без этого проклятого снега, забивающегося в каждую щелочку... Без луж крови... Хотя алое на белом – это эффектно. Но только не лужа, нет... Алые брызги на белом-белом, ослепительно белом снегу. Но где же взять такой снег в городе? Нет, придется обойтись без алого на белом.

***

Ночь была темная и глухая. Так бывает, когда забираешься с головой под ватное одеяло. Даже непонятно, как город накрыла такая ночь. Ведь должны гореть фонари, должны слышаться звуки проезжающих машин. Фонари-то горели, но очень тускло, как будто боялись одновременно и погаснуть, и разгореться в полную силу. А вот машин не было совсем, ни одной.

Катя быстро шла по тротуару. Ее каблуки глухо постукивали, как будто выбивая ее имя: «Ка-тя, Ка-тя.» Кате всегда ее имя казалось каким-то глухим, от отсутствия звонких согласных, как будто его произносили полушепотом. «Екатерина» - слишком длинно. А «Катерина» - как-то очень простонародно, так и всплывал в памяти образ розовощекой пышногрудой деревенской девки в красном сарафане. Нет, Кате ее имя решительно не нравилось. А тут еще стук каблуков как назло навевал лишний раз негативные эмоции, связанные с именем. Как будто мало такой ночи...

Катя всегда считала свою жизнь скучной, однообразной. Ничего незапланированного в ее жизни не происходило. Тут важно оговориться. В ее жизни не происходило ничего не запланированного ЕЮ САМОЙ. Она всегда ставила себе цели и всегда достигала их с большим или меньшим успехом. Причем больший или меньший успех определялся только количеством времени, затраченным на достижение цели. То есть того, что Катя хотела, она добивалась всегда. Школа с медалью, институт с красным дипломом. Хорошая работа по специальности. Замужество. Второй институт параллельно с работой и семьей. Работа по новой специальности. Карьера. Руководящая должность. Квартира. Машина. …

Скучно. В жизни не было драйва, не было полета. Просто все было очень прилично, степенно, размеренно и правильно. Так жили Катины дедушки и бабушки, Катины родители, звезд с неба не хватавшие, но достигшие крепкого среднего положения в обществе. И это устраивало их всех. Только Катю почему-то не устраивало.

Об этом Катя думала, возвращаясь той ночью от подруги, у которой засиделась допоздна. Об этом, а не о том, что вообще-то ночь, и надо бы бояться. Ведь бояться было правильно. А Катя всегда поступала правильно. Она даже новые туфли старалась себе не покупать, пока старые были еще в приличном виде, несмотря на то, что она носила их уже четвертый год. И вовсе не из-за того, что у нее не было на это денег. Просто потратив лишний раз деньги на себя, она испытывала чувство вины. Ведь всегда есть муж, у которого нет чего-то из одежды. Или нужна какая-то вещь для дома. Или… В общем всегда находилось какое-то «или». И это «или» мешало Кате жить. Ей стало ужасно обидно. Умом она понимала, что обижаться тут можно только на себя. Но это было как-то не с руки. Поэтому Катя обиделась на это «или», подразумевая под ним родителей, которые воспитали ее такой, мужа, который заботился о ней не так, как она бы того хотела, начальника, который не считал нужным подбросить ей премию.

Ей почему-то всегда казалось, что незапланированное должно быть приятным. И когда она увидела свет фар в 2 метрах от себя, и осознала, что прямо на нее едет машина, она не испугалась, а просто несказанно удивилась. Тем более, что машина действительно вела себя более чем странно. Откуда она появилась, было непонятно. Ехала она на Катю прямо по тротуару, но довольно медленно, словно давая Кате обдумать, что ей делать. Но Катя в изумлении думать не могла и продолжала идти навстречу машине. Навстречу… чему? «Как-то все неправильно,» - успела подумать Катя. А ведь неправильное с ней никогда не происходило. И тут бампер ткнулся ей в ноги, а сама она вдруг оказалась на капоте. На миг она уперлась лицом прямо в стекло. За рулем сидел кто-то. До этого ей казалось, что машина сама как одушевленное существо едет на нее. Ей как-то не пришло в голову, что машиной должен кто-то управлять. И этот кто-то видит ее. Видит, но продолжает ехать. Но, как и все в этой ситуации было неправильно, так и в человеке за рулем тоже было что-то неправильное.

А потом все прекратилось. Оборвалось резко и грубо. И была только темнота.

***

Как все хорошо получилось. Изящно. Без криков и крови. Даже молодая женщина, появившаяся так не вовремя, не испортила картины. Жаль, что все увидят только результат. А за процессом наблюдает он один. Женщина, полежав немного на капоте, как будто задумавшись, скатилась вбок, так что машина ее не переехала. А машина потихоньку двинулась дальше, но уехала недалеко. Уткнулась в ближайший фонарный столб. Именно уткнулась, а не врезалась, так как ехала медленно. Человек в ней так и остался сидеть прямо, вцепившись в руль. Жители ближайших домов ничего не услышали. Они будут спать, ничего не подозревая, пока не встанут утром, не позавтракают и не выйдут, как обычно, на работу. Пусть хотя бы в этот момент в их жизни произойдет нечто, прерывающее рутину, то, о чем они будут вспоминать хотя бы дня два, рассказывая сослуживцам, знакомым, родственникам. Ведь они увидят…

***

Их нашли рано утром. И Катю. И машину. И человека за рулем. Катю отвезли в больницу. Человека в морг. А машину забрала милиция.

***

«Да-а, дела,» - капитан Никитин поскреб затылок. Все как в плохом детективе. Ноябрь месяц на дворе. Надо, чтобы показатели в отделе были хорошие к концу года. А тут на тебе! И не сказать, чтобы до этого с показателями был полный порядок. Но все дела, бывшие к этому времени в разработке, были обычными. И была надежда их раскрыть или... Ну, в общем, сделать так, чтобы на показатели они повлияли очень мало. А что поделать, все не без греха! Капитан Юрий Никитин пошел в милицию служить вовсе не по призванию, а потому что так сложились обстоятельства. Сначала это был хороший способ «отмазаться» от армии, а потом другого хорошего места так и не подвернулось. А раз жизнь сыграла с ним такую злую шутку, то он полагал, что можно иногда подтасовать факты, чтобы подсластить себе горькую пилюлю, и сделать собственное существование чуть более приятным, например, с помощью получения премии.

Однако у него были свои моральные принципы. Все эти штуки он проделывал, когда речь шла либо о незначительных преступлениях, либо о преступлениях, участниками которых становились, скажем так, не совсем примерные граждане.

В этом же деле все было не так. Мужчина, чей труп находился за рулем автомобиля, был заместителем директора одной довольной известной на местном уровне компании. Женщина, сбитая машиной, работала начальником отдела в банке. Никаких доказательств того, что эти граждане не были «примерными». Можно было бы упирать на то, что мужчина скончался, судя по всему, от естественных причин: хотя результатов экспертизы еще не было, но и признаков насильственной смерти при осмотре тоже не обнаружилось. Ну, и понятно, что все остальное – только стечение обстоятельств: мужчина умер за рулем, машина ехала какое-то время никем не управляемая, поэтому и сбила женщину, хорошо, что только одну. И хорошо, что не насмерть.

Но Юрий Никитин при некотором пофигизме всё же был неглупым человеком. И поэтому не мог не видеть некоторых нестыковок. Во-первых, машина ехала очень ровно по тротуару. Если бы человек умер за рулем во время движения машины, машина бы либо осталась на проезжей части, либо въехала бы на тротуар криво. Во-вторых, человек сидел за рулем очень прямо, у него даже не склонилась голова, чего обычно не случается с людьми, которых постигла внезапная смерть. Они могут упасть на руль или завалиться на бок.